Василий Игнатьевич и Батыга


Русич: Радость Свет  /  Разделы: Былины-песни

Динь-динь-динь!
Из-под того креста Леванидова
Выходило-выбегало два тура, три тура.
Случилося турам мимо Киев-град идти,
Они видели над Киевом дивным-дивно,
Они видели над Киевом чудным-чудно:
Выходила девица, слёзно плакала,
Она книгу читала, евангелье,
А и не столько читала — вдвое плакала.
Соходились туры со родной матушкой.
— Здравствуй, турица родна матушка,
Ты здравствуй, турица златорогая!
А мы шли, туры, да мимо Киев-град,
А й мы видели над Киевом дивным-дивно,
А й видели над Киевом чудным-чудно.
Выходила девица, слёзно плакала,
На руках держит книгу, свято евангелье,
А и не столько читает — вдвое плачет.



Сухман


Русич: Радость Свет  /  Разделы: Былины-песни

У ласкова у князя у Владимира
Было пированьице, почестен пир
На многих князей, на бояр,
На русских могучих богатырей
И на всю поляницу удалую.
Почестный пир идет навеселе.
Все на пиру пьяны-веселы,
Все на пиру порасхвастались:
Глупый хвастает молодой женой,
Безумный хвастает золотой казной,
А умный хвастает старой матерью.
За тем за столом за дубовыим
Сидит богатырь Сухмантий Одихмантьевич;
Ничем-то он, молодец, не хвастает.
Солнышко Владимир стольно-киевский
По гридне столовой похаживает,
Желтыми кудёрками потряхивает,



Ссора Ильи Муромца с князем Владимиром


Русич: Радость Свет  /  Разделы: Былины-песни

А тот ли то князь да стольно-киевский
А й сделал, как задернул свой почестный пир
Для князей, для бояр да для богатырей,
А для тех богатырей да русскиих,
Чтобы всяко звание да шло туда
А на тот, на тот да на почестный пир
А к стольному князю ко Владимиру.
Да забыл он позвать да что лучшего,
А что лучшего, да лучшего богатыря,
А старого казака Илью Муромца.
Да тут-то ведь Ильюше не к лицу пришло,
А тут-то Илья да раззадорился,
А тут-то Илья да разретивился.
Как скоро натянул он свой тугой лук,
А клал он тут стрелочку каленую,
А тут-то сам Ильюшенька раздумался:
«А что мне, молодцу, будет поделати?



Поездки Ильи Муромца


Русич: Радость Свет  /  Разделы: Былины-песни

Да ездил там стар по чисту полю,
От младости ездил до старости.
Да хорош был у старого добрый конь:
За реку-то перевоза мало спрашивал.
Да едет-то старый чистым полем
Да большою-то дорогою латынскою,
Да наехал на дороге горюч камень,
Да на камешке подпись подписана:
«Старому-де казаку да Илье Муромцу
Три пути пришло, дорожки широкие:
А во дороженьку-то ехать — убиту быть,
Во другую-то ехать — женату быть,
Да во третью-то ехать — богату быть».
Да сидит-де старик на добром коне,
Головой-то качат, приговариват:
— Да я сколько по святой Руси ни езживал,
Такого-то чуда век не видывал.



Илья Муромец и Калин-царь


Русич: Радость Свет  /  Разделы: Былины-песни

Как Владимир-князь да стольно-киевский
Поразгневался на старого казака Илью Муромца,
Засадил его во погреб во холодныя
Да на три года поры-времени.
А у славного у князя у Владимира
Была дочь да одинакая.
Она видит — это дело есть немалое,
А что посадил Владимир-князь да стольно-киевский
Старого казака Илью Муромца
В тот во погреб во холодныя,
А он мог бы постоять один за веру, за отечество,
Мог бы постоять один за Киев-град,
Мог бы постоять один за церкви за соборные,
Мог бы поберечь он князя да Владимира,
Мог бы поберечь Апраксу-королевичну.
Приказала сделать да ключи поддельные,



Илья Муромец и Сокольник


Русич: Радость Свет  /  Разделы: Былины-песни

А был ведь пособран-то богатый пир
Как у ласкового князя у Владимира.
Все богатыри да были созваны,
Все на пиру да наедалися,
Все на пиру да забавлялися.
Когда разъехались храбрые-могучие
Богатыри по своим домам,
По своим домам, да по своим дворам,
По своим дворам, по своим местам,
А остался ласковый князь стольно-киевский
Со своей княгиней да со Апраксией…
Он во своей да спальне светлою,
Да долго он с княгиней разговаривал.
Как стал усыпать тут он богатырским сном,




Записки радости к свету