Здравствуй, милый друг, читатель!
Рад видеть я тебя.
В мир волшебный и прекрасный
Уведу тебя любя.
Этот мир есть в каждом сердце,
Нужно только дверь открыть.
В этой книге ключ волшебный,
Свой ты сможешь мир творить.
В каждой букве, в каждом слоге
Есть частичка от ключа.
Прочитай и соберётся
Ключ волшебный у тебя.
Станешь ты мудрей и краше,
Жизнь изменится твоя.
Мир волшебен и прекрасен!
Ты поверь, как верю я!
Сказку эту вам расскажет
Мудрый волхв, наставник мой.
Только слушать его нужно
Своим сердцем и душой.
Я о нём немного позже
В другой книге расскажу.
А сейчас я удаляюсь
И даю перо ему!
Так вот слушайте, добры молодцы,
Красны девицы да дети малые.
Было то во краю одном,
Где ковыль-трава развивается,
Да растут дерева дивным образом.
Ясно солнышко не заходит там,
Соловьи поют всё без умолку.
Там родник течёт, да не просто так:
У подножья гор он находится,
И течёт вода не как водится,
А всё бьет ключём да расходится.
Коли той воды на заре испить,
То наполнит она силой-силушкой.
Коли ближе к сну той воды глотнуть —
Крепким сном заснёшь, не пробудишься.
Там жила одна дева красная.
Была дева вся распригожая.
Русы волосы да до пояса.
Глаза синие, словно реченька.
Звали деву ту Мирославою.
Всё у ней было ладное,
Да была одна лишь оказица –
Не умела дева та разговаривать.
Сторонилися её молодцы –
Не могли никак объясниться с ней.
Слышать всё могла дева юная,
А ответить им не сподвластная.
И дружила та дева юная
С ясным соколом, что в горах живёт.
Он ей другом был да товарищем.
Чтоб ни делала Мирославушка,
Рядом сокол был, охранял её.
А была она мастерицею.
Мастерила вещицы диковные.
С виду вещь была неприглядная,
Но секрет у каждой имелся свой.
Вот стоит кувшин, с виду глиняный,
Без отделки он, не расписанный.
Всяк его стороной минёт,
До чего уж он неприметен был.
Но секрет таков был в кувшине том:
Поместиться в нём мог хоть окиян,
А коль глянешь внутрь – словно два глотка.
Вот какой кувшин смастерить могла.
А ещё могла коробейку сплесть.
В коробейку ту мог медведь залезть,
Да ещё и место останется,
А сама та в руке помещается.
Вот такие вот вещи дивные
Мастерить могла дева юная.
Ну а Сокол был ей помощником,
Помогал во всём Мирославушке.
Ведал он где растёт лоза,
Годная для плетения
И где глины взять аль чего ещё
Для вещиц её раздиковинных.
Спрос имелся на вещи те
У купцов заезжих с других земель.
Много злата да серебра
Предлагали они Мирославушке.
Заиметь хотели вещицы все,
Что у ней имелись в наличии.
Всё сулили ей славу, величие.
Дескать, станет она знатной дамою,
Разодетою в злато-серебро,
Будет жить в палатах белокаменных.
Будет ей комфортно и тепло.
Но смеялась лишь Мирославушка,
Отдавала назад украшения.
Не хотела купцам отдавать вещиц.
Чуяла, что лишь о наживе печалятся.
А дарила вещицы она тому,
У кого не чуяла корысти.
Лишь для добрых рук мастерить могла,
Для людей без злобы и корысти.
Как-то раз в те места забрёл
Молодой купец с три девять Земель.
Росту был купец богатырского,
Силушку имел молодецкую.
Кудри были у него дивные,
Кто ни глянет – все дивуются.
Будто солнышко поселилось в них,
Так сияют они переливами.
Ну а голос купец имел такой,
Что звучат слова, как родник живой.
Торговал купец рукоделием,
Кружевным да расшитым изделием.
Увидал купец Мирославушку –
Враз она ему полюбилася.
Замер наш купец, будто вкопанный,
Ни словечка не может вымолвить,
Ни шажочка не в силах сделати.
Так она ему приглянулася.
Мирославушка ж, увидав его,
Залилась румянцем девическим.
Приглянулся и ей добрый молодец.
Улыбнулась ему Мирославушка
И растаяла, будто и не было.
Так могла она путешествовать –
То появится, то исчезнет вмиг.
Ещё пуще дивится молодец:
«Что за дева такая?» – думает. –
Может мне всё это причудилось?
Так чего же сердце колотится?
И любовью к ней наполняется?
Знать, реальна дева та юная.
И всё это мне не причудилось.
Да куда же она испарилася?
Где ж искать мне теперь раскрасавицу?
До чего же она распригожая,
И глаза у неё, будто реченька.
Так и хочется в них искупатися,
С головою нырнуть в глаза синие».
Так стоял наш купец в размышлениях,
Не заметив, что солнышко село уж.
А затем, немного оправившись,
Занялся своими заботами,
Но о деве всё ж вспоминаючи.
Сколько дней прошло али месяцев
После встречи купца с Мирославушкой,
Я не ведаю, да и не зачем.
Наш купец занимался промыслом.
Весь в заботах был круглосуточно.
Ни минуты покоя не было.
Всё работал, себя не жалеючи.
Стала силушка его таяти.
С каждым днём всё слабей становился он.
Ему б бросить всё да в леса уйти,
Где дубовая роща колышится,
Где поляна есть с разнотравием.
Вся целебная да душистая.
Там родник течёт да с живой водой,
Ягод полон лес вкуса дивного.
Вмиг бы силушку возвратил свою,
Да ещё здоровее бы сделался.
Но не слушал купец зов Души своей,
Что звала его в дали бескрайние
Бросить промысел и в леса уйти
Постигать закон Мироздания.
Всё о прибыли думал молодец.
На потом свою жизнь он откладывал:
«Вот чуток ещё заработаю
И тогда и оставлю свой промысел».
Так он день ото дня поговаривал,
Да слабее и немочней роблячись.
Вот в один из дней занемог купец,
Да так сильно, что с ложа и встать не смог.
Вот зовёт к себе в терем работника:
«Ты поди, мол, сыщи-ка мне лекаря.
Да чтоб знатным был, ведал чтоб многое.
Чтоб быстрее поднял меня на ноги,
Чтобы промысел мой не простаивал.
Мне лежать не годится немочным,
Нужно вмиг мне здоровеньким зделатись.
О награде пусть не тревожится.
Отплачу за услуги с лихвой ему.
Ну ступай, что стоишь ты, как вкопанный!
Время любит счёт, как и денежки!»
Вот ушёл работник за лекарем,
А купец на окно взгляд направил свой.
Глядь – в окошке-то сокол красуется,
В клюве держит травинки какие-то.
Залетел в хоромы соколик наш,
На подушку травиночки бросил он
И назад в окошко вмиг вылетел,
Не успел купец и опомниться.
От травиночек тех вмиг повеяло
Ароматом приятным, чарующим.
Вспомнил он незнакомку прекрасную.
Да ещё вспомнил, что собирался он
Разыскать красну девицу милую.
Стыдно стало тут молодцу нашему —
Слово дал себе, а не выполнил.
Не годится так молодцу делати.
И такое напало уныние от того,
Что не может он выполнить
Обещание себе же и данное.
«А коль лекарь меня не вылечит?
И уйду в мир иной я с обузою,
Не найдя девы милой пристанище…»
Так лежал наш купец, размышляючи,
И ни пить и ни есть не хотелося.
Сколько так лежал, мне не ведомо
Да не думаю, что это и надобно.
Знаю лишь, что сыскали
Лекаря знатного да такого важного!
Чем он только его не потчевал:
И сушёные лапки лягушачьи,
И настои на бивнях мамонта.
Много зелья готовил всякого,
Но купцу только хуже делалось.
И сказал купцу лекарь важный сей,
Что нельзя недуг его вылечить.
Что бессилен он да и всяк другой,
Что ему пару дней лишь осталося.
Затужил купец, как мало дитя,
Не хотел в мир иной уходить пока.
Горевал, горевал да и задремал.
И приснилась купцу Мирославушка.
Будто в терем пришла, поклонилася.
Принесла с собой травы душистые,
Заварила отвары целебные.
Стала подчевать молодца нашего.
Ягод принесла вкуса дивного
Да кувшинец с живой водой родниковою.
Стал наш молодец силушку чуяти
И уже мог с постели поднятися.
И как только шажок сумел зделати,
Мирославушка вмиг испарилася.
Только в этот раз не улыбнулася,
Грустной дева была и печальною.
Пробудился купец наш и думает:
«Что за дивный сон давече снился мне?
Вновь увидел я деву прекрасную.
Исцелила меня лишь отварами.
Видно, очень мне жить захотелося,
Что такие вот сны стали грезиться».
Не успел он вот так вот подумати,
Как почуял, что может поднятися.
Удивился купец ощущениям,
Но попробовать всё же осмелился.
И, о чудо, купец на ногах стоит!
Только слаб ещё, тело всё трусится.
Прибежали тут лекари важные.
Ничего объяснить не сподвластные.
Лишь руками разводят лекари,
Объяснить ничего не умеючи.
Выгнал наш купец лекарей из дому,
Чтоб и духу ихнего не было.
Понял он, что с недугом вмиг
Мирославушка милая справилась.
Посмотрел купец – на столе стоит
Коробейка с плодами дивными,
Да отвар из трав и кувшин воды.
Всё ему Мирослава оставила.
За два дня купец силой наполнился,
Смог ходить без опоры и помочи.
Сразу в терем все стали захаживать
И купца молодого обхаживать.
Кто товар какой всё сулил ему,
А кто просто так для приличия.
Обступили гурьбой добра молодца,
В круговерть забот увели его.
Кто уж дочь свою выгодно сватает,
А кто просто в друзья набивается.
Невдомёк то всё молодцу нашему,
Что никто о нём-то не думает.
Все о выгоде личной тревожатся
И гурьбой вокруг молодца носятся.
О себе он сам должен подумати.
Но куда уж тут – некогда молодцу.
Вы уж только не думайте, милые,
Что наш молодец глуп был, как валенок.
Мы-то с вами сейчас — наблюдатели.
Всё мы видим, где правда аль кривда где,
Кого слушаться надобно молодцу,
А кого и вовсе не праздновать.
Так всегда, мои милые, кажется,
Когда смотришь на всё, как и мы сейчас.
Наблюдатели видят всё, ведают,
Им картина ясна и понята вся.
А завертишься в вихре забот мирских –
Не всегда сможешь правду почувствовать.
Кривда масок имеет множество
Да под правду всё маскируется.
Жить Душою надобно каждому,
Только так сможешь кривду ты распознать.
Душа каждого к правде всё тянется,
Обмануть не получится Душеньку.
Но не все свою Душеньку слушают –
Оттого-то напасти случаются.
Так и с молодцем нашим случилося.
Завертелся он в вихре забот мирских,
Перестал свою Душеньку слышати.
Оттого-то наш молодец занемог.
Только так зов Души он услышать смог!
Но когда от болезни оправился,
Вновь рутиною молодец занялся.
Не хотела кривда всё отступать,
Добра молодца с лап своих выпускать.
Стал наш молодец к свадьбе готовиться,
Созывать гостей начал, как водится.
Музыкантов собрал полон терем свой,
Песни стали петь все наперебой.
Все хотели купцу-то понравиться
Да на всю округу прославиться.
Только Бард один в стороне стоит
И на молодца нашего пристально глядит.
Не поёт, не играет Бард, а молчит.
Но молчаньем своим громче всех звучит!
«Что ж ты, юноша, песни не поёшь?
Не играешь ты, всё молчишь чего ж?
Для чего пришёл, не понятно мне.
Посмотреть на всех, стоя в стороне?
Аль тебе, юнец, деньги не нужны?
Слава и почёт тоже не важны?»
Улыбнулся Бард и ответил так:
«Песни я пою для других наград.
Мне милей златых добрые слова.
Слава и почёт вовсе не нужна.
Если песнь моя радость принесёт
Али защитит от каких невзгод,
Милую поможет сердцу отыскать –
Для меня награды лучшей не сыскать».
«Что ж, дело твоё, – молвил наш купец, –
«Замолчите все, пусть поёт юнец!».
«Вы послушайте, добры молодцы!
Пропою сейчас вам о Девице!
Вам о девице-раскрасавице.
Всё, что знаю сам, вам поведаю.
Дивны оченьки у девицы есть
Да такие, что взгляд нельзя отвесть.
Русы волосы да до пояса,
Ручки белые да умелые.
Мастерица та дева юная,
Все вещицы у ней раздиковные.
Спрос большой везде на вещицы те,
Может вся ходить в злате, серебре.
Но не продаёт никому вещиц,
Дарит лишь тому, кто Душою чист.
Да любую хворь может исцелить,
Дав отвар из трав хворому испить.
Рады видеть все деву славную,
Кличут деву ту Мирославною»
Замолчал наш Бард. Тишина вокруг.
Слышать каждый мог только сердца стук.
Зов Души в тиши различимым стал,
Каждому свой путь в жизни указал.
Стало вдруг легко и спокойно всем.
Каждый смог понять, он живёт ЗАЧЕМ!
Вышел наш купец в сад. У вишни сел.
Начал размышлять, он живёт ЗАЧЕМ?
Долго так сидел, начало темнеть.
А потом он вдруг начал песни петь.
Голос зазвучал, как родник живой.
Песню наш купец начал петь Душой.
И звала та песнь в дивные края,
Где родник живой, рощи и поля.
Где просторно жить, теремов где нет.
Где друзья твои – волк, орёл, медведь.
И Душе легко и просторно там.
С птицами парить можно к небесам.
Развивать свой Дух, тело укреплять.
И любви пространство с милой сотворять.
Долго пел купец. Пел, не уставал.
С песней наш купец солнышко встречал.
Радовался он, как мало дитя,
Когда смог коснуться солнышка луча.
Щебетанье птиц начал различать
И шутя он стал птичкам подпевать.
И понятным стал птиц язык простой,
Среди них купец уже был как свой.
И вскричал купец: «Где ж я раньше был?
Как же я без вас эти годы жил?»
И услышал вдруг сокола ответ:
«Ты искал себя долгих 30 лет.
А теперь иди, тебя дева ждёт.
Будешь с ней в ЛЮБВИ продолжать свой РОД.
Будете растить вы детей-БОГОВ.
Светлым помогать – ваш удел таков».
Как потом купец к Мирославе шёл,
Дом её в лесу как он сам нашёл –
Это вам, друзья, я не расскажу.
Вы уж извините, я сейчас спешу.
Расскажу вам, что встретились они,
И в лесу они были не одни —
Каждый зверь лесной был для них родной,
И купец наш стал среди них как свой.
С песней он рассвет каждый день встречал
И любви пространство с милой сотворял.
Когда в нужный день час родин настал,
Голос Мирославы нежно зазвучал:
«Светозар, родной! Только посмотри,
Мы с тобою в мир сына привели!
Он такой крепыш, как его отец.
В мире для меня нет родней сердец.
Как же мы с тобой сына назовём?
Может, Мирослав либо Ярисвет?»
И в слезах любви он ответил так:
«Милая моя, я люблю вас так!
Для меня родней тоже нет сердец!
Мы теперь семья! Мать, сынок, отец!
Для меня сынок – будто солнца луч.
Будь же, Ярисвет, мудр ты и могуч!
Землю согревай ты своим теплом,
Людям помогай силой и умом!
Ты для нас, родной, радость на века!
Ты устал, сынок, отдохни пока.
Милая моя, отдохни и ты.
Выросли для вас первые цветы.
Рядом буду я, тихо посижу,
На тебя с сыночком нежно погляжу.
Помыслы мои светлы и чисты.
Знаю, что исполнятся все наши мечты.
Будем мы в любви вечно с тобой жить,
Каждым днём, минутой, будем дорожить.
Ведь для нас, родная, нет плохих минут,
Мы минуты Рая сотворяем тут.
Лишь от нас зависит наша с тобой жизнь.
Мы сыночком нашим будем дорожить.
Но дадим свободу сыну своему,
Чтоб раскрыл таланты, данные ему.
Чтоб предназначенье смог своё понять,
Сущность Мирозданья начал постигать»
Вот и всё, ребятки, сказ окончен мой.
Вы уж извините, мне пора домой.
Ждут меня, родные, важные дела.
Вы тут размышляйте, ну а мне пора.
***
Жизнь свою впустую
Уж не тратьте впредь.
Для чего живёте –
Нужно вразуметь.
Вы не просто гости!
Дети вы Земли!
Что же вы свою родную
Мать от бед не сберегли?!
Где же будут дети,
Внуки ваши жить?
И какую ВОДУ
Будут они пить?!
Просыпайтесь, люди!
Ведь уже рассвет!
Спали вы, родные,
Очень много лет!
Взор свой обратите
К солнцу по утру.
Силы соберите,
Выполнив РУНУ.
И проснётся память
Родовая в вас.
Вот и всё, до встречи.
Вам же в добрый час!
