Да ездил там стар по чисту полю,
От младости ездил до старости.
Да хорош был у старого добрый конь:
За реку-то перевоза мало спрашивал.
Да едет-то старый чистым полем
Да большою-то дорогою латынскою,
Да наехал на дороге горюч камень,
Да на камешке подпись подписана:
«Старому-де казаку да Илье Муромцу
Три пути пришло, дорожки широкие:
А во дороженьку-то ехать — убиту быть,
Во другую-то ехать — женату быть,
Да во третью-то ехать — богату быть».
Да сидит-де старик на добром коне,
Головой-то качат, приговариват:
— Да я сколько по святой Руси ни езживал,
Такого-то чуда век не видывал.
Да на что мне-ко, старому, богачество?
Своего-де у меня много злата-серебра,
Да и много у меня скатного жемчуга.
Да на что мне-ко, старому, женитися?
Да женитися мне — не нажитися:
Молодую-то жену взять — чужа корысть,
Да мне-ко старой жены взять не хочется.
Да поехал в ту дорогу, где убиту быть.
Да наехал на дороге-то станицу разбойников,
Да разбойников стоит до пяти их сот,
Да хотят они у старого коня отнять.
Да сидит-де старик на добром коне
Да головой-то качат, приговариват:
— Да вы, разбойники братцы станичники!
Вам убить-де старика меня некого
Да отняти у старого нечего.
Да с собой у меня денег семь тысячей,
Да тесмяна узда в целу тысячу,
Да ковано мое седло в девять тысячей,
Своему-то я добру коню цены не знай,
Да я цены не знай Бурку, не ведаю.
Да меж ушей у него скачен жемчуг,
Дорогое самоцветное каменье —
Да не для-ради красы-басы молодецкой,
Для-ради темной ночки осенней,
Чтобы видеть, где ходит мой добрый конь.
Да говорят ему разбойники-станичники:
— Да ты, старая собака, седатый пес!
Да и долго ты стал разговаривать!
Да скочил-то старик со добра коня,
Да хватил-де он шапку со буйной головы,
Да и начал он шапкой помахивать.
Дак куда-де махнет — туда улица,
Да назад отмахнет — переулочки,
Да разбил он станицу разбойников,
Да разбойников разбил, подорожников.
Да поехал он ко Латырю-камешку
Да на камени подпись поднавливал:
«Да старому-де казаку а Илье Муромцу
На бою, старику, смерть не писана,
Да и та была дорожка прочищена».
Да и от стольного города от Киева,
Да от Киева лежит да к Чернигову,—
Да еще было дорожку изведати.
— Отчего старику будет женитися?
Да женитися мне — не нажитися.
Да молодую жену взять — чужа корысть,
Да мне старой жены взять не хочется.
Да поехал большою дорогою
Да наехал на дороге крепость богатырскую,
Да стоит тут церковь соборная,
Да соборная, богомольная.
От тое-де обедни полудённыя
Идут двенадцать прекрасные девицы,
Да посреди-то их идет королевична.
Говорила королевна таковы слова:
— Ты, удалый дородный добрый молодец,
Да пожалуй ко мне во высок терем,
Да напою-накормлю хлебом-солью.
Да соходил-де старик со добра коня,
Да оставлял он добра коня,
Не прикована да не привязана.
Да пошел-де старик во высок терем
Да мосты-то под старым качаются,
Переводинки перегибаются.
Да зашел-де старик во высок терем.
Да садился за столы за белодубовы,
Да он ест-де, пьет, прохлаждается
Да весь долог день да до вечера.
Да выходит из-за стола из-за дубового,
Да и сам говорил таковы слова:
— Ты ли, душенька красная девушка!
Да где-ко здесь ложни теплые,
Да и где здесь кровати тесовые,
Где-ка мягкие перины пуховые?
Да мне на старость старику бы опочинуться…
Да привела его-де в ложни теплые.
Да стоит старый у кровати, головой качат,
Головой-то качат, приговариват:
— Да я сколько по святой Руси ни езживал,
Таково-то я-то чуда век не видывал.
Да, видно, эта кроватка подложная.
Да хватил королевну за белы руки
Да шибал ее ко стенке кирпичныя —
Обвернулася кроватка тесовая,
Да увалилась королевна во глубок погреб.
Да выходил старик на улицу парадную
Да нашел двери глубокого погреба,
Да колодьем-то были призавалены
Да песками-то были призасыпаны.
Да он колодья ногами распихивал
Да пески-то руками распорхивал
Да нашел двери глубокого погреба.
Да пинал ворота ногой вальячныя
Да с крюков, с замков двери вон выставливал
Да выпускал сорок царей, сорок царевичей,
Да и сорок королей-королевичей,
Сорок сильных, могучих богатырей,
Да и сам говорил таковы слова:
— Да вы подьте, цари, по своим землям,
Да вы, короли, — по своим Литвам,
Да вы, богатыри, — по своим местам.
Да идет душечка красная девушка,
Да он выдергивает саблю острую
Да срубил ей по плеч буйну голову.
Да садился старик на добра коня,
Да приехал он ко Латырю-каменю:
Да на камени подпись поднавливал:
«Старым-де казаком да Ильей Муромцем
Да и та была дорожка прочищена».
